Так называли людей, которые отстаивали в СССР права человека. Впрочем, существуют и другие объяснения этого термина. Подумай над ними. Вот еще одно: «Диссидент — инакомыслящий человек, несогласный с господствующей идеологией». В мире идей. Допустимо представить XX век и все челове- чество полем борьбы трех основных идеологий, родившихся еще в прошлом столетии: либерализма, который в качестве высшей ценности признает человека и его свободу; коммунизма (марксизма), в рамках которого личность растворяется в общественном классе, отождествляет себя с классовым государством; национализма, превыше всего ставящего нацию и национальное государство. •ОБРАТИ ВНИМАНИЕ. Почти полвека в СССР и речи не было об оформлении комплексов идей, противостоящих главной — марксизму - ленинизму - научному коммунизму. Но в результате известных тебе сдвигов (каких именно?), действий самой власти (каких?) не только сформировались, но также размежевались следующие комплексы идей. В рамках марксизма- ленинизма оформились: сталинский догматический марксизм с акцентом на этакратический социализм, национал-большевизм, демократический марксизм, «социализм с человеческим лицом». Идея национализма трансформировалась в систему неославянофильских воззрений, которые соприкасались с национал-большевизмом. А идеи гуманизма сближали демократический марксизм с либеральными устремлениями части советской интеллигенции. •ОБРАТИ ВНИМАНИЕ. Обычно комплекс идей, который вы- ражается в философии, политических взглядах, морали, искусстве и других формах общественного сознания, называют идеологией. Мы будем использовать этот термин в дальнейшем. В мире газет и журналов. Ключевым пунктом идеологических расхождений и началом формирования новых идеологий в СССР со второй половины 60- х годов стало отношение к сталинской эпохе и лично к Сталину. Официальную позицию руководства КПСС можно оценить по публикациям в «Правде» редакционных статей к 90- и 100-летию со дня рождения И.В.Сталина (какие же это годы?) Ниже приводятся выдержки из статьи к столетию, в скобках — цитаты из более ранней публикации. Сравни их, сделай выводы. Обрати внимание на выделенные слова. Исполнилось 100 лет со дня рождения И.В.Сталина (Джугашвили) — видного деятеля КПСС и Советского государства, международного коммунистического и рабочего движения... И. В. Сталин являлся весьма сложной и противоречивой исторической фигурой... Партия дала исчер- пывающую оценку деятельности Сталина В решениях своих съездов, в постановлении ЦК КПСС от 30 няня 1956 г. "О преодолений культа личности...", объективно оценивая как положительные, так и отрицательные стороны его деятельно- сти... Сталин возвел в норму ограничения внутрипартийной демократии, исходя из ошибочного тезиса об обострения клас- совой борьбы в условиях строительства социализма. Были допущены серьезные нарушения советской законности и массо- вые репрессии (допускал теоретические и политические ошибки, которые приобрели тяжелый характер в последний период его жизни... факты неоправданного ограничения демократии, грубые нарушения социалистической законности, необоснованные репрессии против видных партийных, государственных, военных деятелей и других кадров). В результате невинно пострадали многие видные деятели партии и государства, крупные военачальники, честные коммунисты и беспартийные советские люди... Партия быстро преодолела культ личности и его последствия... Культ личности не мог изменить природы социалистического строя. «Правда» критиковала за «крайности»: журнал «Октябрь» (главный редактор В. Кочетов), воспевавший добрые старые времена, когда все было ясно, — за догматизм, приукрашивание действительности, ее упрощение, антиинтеллигентские «мотивы»; журнал «Новый мир» (главный редактор А. Твардовский) — за либерализм. Александр Трифонович Твардовский в хрущевские времена официально считался «первым советским поэтом». Как ты помнишь, сам А. Т. Твардовский Твардовский думал иначе. Поэт, у которого раскулачили семью, четверть века воспевал социализм, революцию. Глубоко раненный сталинизмом, он нашел в себе силы одолеть болезнь. Обращаясь в последней поэме «По праву памяти» к сталинистам, Твардовский четко обозначил свою позицию: Но все, что было, не забыто, Не шито-крыто на миру Одна неправда нам в убыток И только правда ко двору. Художественная правда, вера в «ленинские идеалы» (в противовес сталинским их искажениям), в способность социализма обновиться на основе демократизации, ликвидации деформаций превратили журнал «Новый мир» в главный орган демократической социалистической оппозиции. Редколлегия журнала вполне искренне не считала собственную позицию либеральной. Но в любом случае оппозиция и режиму, и догматизму была очевидной — как для Запада, так и для власти. Самим фактом публикации в журнале талантливых произведений (а талант не может лгать) Твардовский вызывал ненависть бездари и серости. «Новый мир» и его редактора критиковали за то, что «вместо публикации жизнеутверждающих произведений» они преподносят «устрашающие факты». «Правда» требовала изменить «ошибочную позицию», но до конца 1969 г. Твардовский держался. Однако снятие его с должности главного редактора и разгром редакции положили всему конец. Совершенно неожиданно для власти возникла угроза с другого фланга. Журнал «Молодая гвардия», а позднее и «Наш современник» наносили удар ... Впрочем, решай самостоятельно вопрос о сути новой идеологии по выдержкам из статей второй половины 60-х годов. «Как короед, подтачивает здоровый ствол нации* «зараженная мещанством», «сплошь дипломированная масса интеллигенции», «протаскивающая в Россию космополитические идейки». Между тем «истинная культура не от образования», а «от национальных истоков», «национальной почвы». «Нет более лютого врага для русского народа, чем искус буржуазного благополучия». Не в «образованном мещанстве» следует искать опору, а «в простом неиспорченном русском мужике, не поддающемся соблазну мирового Зла, охватившего весь мир». Это Зло в СССР представлено «еврейским элементом». Нарас- тающей американизации жизни в силах противостоять только «русификация духа». Нет пропасти между Россией царей и Россией советской. Есть лишь история реализации русского национального духа. Поэтому Октябрьская революция — русское национальное достояние (допускалась и идея «еврейского заговора», но позднее — с 70-х годов). У «молодогвардейцев» и «наших современников» получалось, что «мужикоборец» Сталин боролся не с русскими и прочими мужиками, а с их «подлинными врагами» — нигилистами с еврейской кровью. Что мог критиковать в данной концепции исполняющий обязанности заведующего, отделом пропаганды ЦК КПСС А. Н.Яковлев, опубликовавший в 1972 г. статью «Против антиисторизма»? Тебе это понятно? Тогда объясни, почему А. Н. Яковлев, слывший в ЦК либералом, вскоре после публикации своей статьи оказался послом в Канаде, а русофилы, с которыми он боролся, продолжали благоденствовать, несмотря на личное недовольство Л. И. Брежнева. Впрочем, все непросто в мире ... аппарата ЦК. Защитником «молодогвардейцев» выступал заведующий отделом культуры В. М. Шауро, занимавший этот пост почти 20 лет. С другой стороны, Яковлев вызвал гнев Брежнева тем, что неоднократно отклонял «приветствия с мест» «выдающемуся ...» Леониду Ильичу. Итак, кое-какие позиции наметились. Попробуй оценить их критически. А. И. Солженицын вырос за спиной Твардовского. «Один день Ивана Денисовича», напечатанный в 1962 г. в «Новом мире», сделал Солженицына известным. Но выдвижение писателя на Ленинскую премию, не прошло. Попытки публиковаться в СССР наталкивались на сопротивление высшего партийного руководства и Союза писателей, из которого Александра Исаевича в итоге исключили. Писатель отправил открытое письмо исключившим его чиновникам «по литературному ведомству»: «Протрите циферблаты! — ваши часы отстали от века... Слепые поводыри слепых!.. В эту кризисную пору нашему тяжелобольному обществу вы неспособны предложить ничего конструктивного, ничего доброго, а только свою ненависть- бдительность... Расползаются ваши дебелые статьи, вяло шевелится ваше безмыслие...» Каков?! А требования: отмена цензуры, полная гласность — как первые шаги к выздоровлению общества! Но чего бояться ему — фронтовику, испытавшему на себе 11 лет лагерей и ссылки? Как чего — да тех же лагерей! Однако распрямился человек. Уверился Александр Исаевич — уготована ему роль не простая, а пророческая. Вот тут-то пролегла трещина между ним и Твардовским. Главный редактор «Нового мира» надеялся на обновление социализма на основе ленинских принципов. Солженицын же убежден: не может быть «социализма с человеческим лицом», система Ленина—Сталина порочна с самого ее рождения. Очевидность безусловного Зла и возможность вынесения необжалуемого приговора от имени абсолютной Правды, миллионы узников ГУЛАГа вдохновили Солженицына на подвижнический поступок — создание книги «Архипелаг ГУЛАГ». Напечатанная за рубежом, она попадала в СССР нелегально, в виде маленьких томиков (на отдельных листах тонкой бумаги). За чтение, хранение, распространение книги тогда уже Нобелевского лауреата давали «семь плюс пять лет». Но те, кто прочитал ее в первой половине 70-х, не могли вернуться в блаженное состояние неведения. Тысячи писем ученых, рабочих, доярок, солдат, пенсионеров (публиковавшихся в газетах) «выразили мнение страны»: «"Литературному власовцу" (так теперь именовали Солженицына) не место в СССР!» Нет, никто из авторов писем не читал «ГУЛАГА» и других его книг, но... Запихнув Солженицына в самолет, офицеры КГБ выдворили писателя за пределы Родины. Вскоре его лишили и советского гражданства. Андропов стал широко применять одно из ленинских предложений: в качестве замены высшей меры наказания использовать высылку за границу. Нас будут интересовать взгляды Солженицына. Правда, они неоднократно менялись, и каждый раз с нетерпимостью пророка он отстаивал очередную Истину. Вот к чему пришел Солженицын в 70-е годы и что разделило его с либеральной интеллигенцией, А. Д. Сахаровым, диссидентами. Особенно Солженицына раздражала интеллигенция, которую (назвав ее «образованщиной») он обвинил во всех смертных грехах. Прочти выдержки из работ писателя и оцени его позицию: Государственная система, существующая у нас, не тем страшна, что она не демократична... в таких условиях человек еще может жить без вреда для своей духовной сущности... Уж Запад-то захлебнулся от всех видов свобод, в том числе и ин- теллектуальной. И что же, спасло это его? Вот мы видим его сегодня: на оползнях, в немощи воли... с раздерганной и сниженной душой... Может быть, России все равно сужден авторитарный строй? Может быть, только сегодня она к нему созрела?.. Русские искони думали не о борьбе с властью, но о совокупной с ней деятельности для устроения жизни по-божески ... Прежние государи искали творить не свою волю, но выражать соборную совесть народа... И такой строй выше конституционного, ибо предполагает не борьбу между государем и обществом, не драку между партиями, но согласие... Должно возродить в новой форме Земские соборы, установить государст- венно-земский строй... Права личности не должны быть вознесены так высоко, чтобы заслонять права общества. •ОБРАТИ ВНИМАНИЕ. Ключевые понятия в цитатах выделены курсивом. Можешь ли ты что-либо возразить против этих рассуждении? Середина 70-х годов — время размежевания взглядов А. Д. Сахарова и А. И. Солженицына. Позиция академика отражена в приводимых ниже текстах. Спор между ними не закончен, Россия не изжила его и сегодня. К кому присоединишься ты? Или у тебя собственный взгляд на проблему? Обоснуй его. Из Нобелевской речи А.Д.Сахарова (1975 г.): Мир, прогресс, права человека — эти три цели неразрывно связаны, нельзя достигнуть какой-либо одной из них, пренебрегая другими... Я защищаю теорию о первичности, определяющем значении гражданских и политических прав в формировании судеб человечества... Не отказываясь от кардинального решения, сегодня мы должны бороться за каждого человека... против каждого случая несправедливости, нарушения прав человека... Нужны реформы, а не революции. Нужно гибкое, плюралистическое и терпимое общество, воплощающее в себе дух поиска... Следует сказать, что любые попытки замедлить темпы научно-технического прогресса... призывы к изо- ляционизму, патриархальности, к возрождению на основе "обращения к здоровым национальным традициям прошлых сто- летий" — нереалистичны. Прогресс неизбежен. •ОБРАТИ ВНИМАНИЕ. Как видишь, расхождения существен- ные (по каким вопросам?). Но что интересно: Сахаров и Солженицын обращались к писателям, «вождям СССР», пытались что-то внушить, объяснить, посоветовать. Почему они (далеко не наивные люди) занимались этим, неужели «прихварывали наивным монархизмом»? И почему «академики, доярки» и прочие клеймили не только Солженицына, но и Сахарова? Надо «отдать должное» Андропову: то особое внимание, которое КГБ под его руководством уделял «кучке жалких отщепенцев», «хулиганам» и «приспешникам империализма» (официальные названия диссидентов), обеспечило Юрию Владимировичу заметное место в отечественной истории. КПСС неоднократно подчеркивала, что в 60—80-е годы «идеологическая борьба особенно обострилась». Андропов же расширил арсенал средств борьбы с инакомыслием: насильная высылка за границу; запрет на выезд для желавших покинуть страну; лишение советского гражданства уехавших добровольно; широкое использование психиатрических лечебниц для изоляции диссидентов; внедрение собственных агентов в диссидентские круги; организованные убийства, «самоубийства», «несчастные случаи» и т. д. Все эти «мероприятия» дали несомненный эффект: почти 1,5 тыс. человек участвовали во второй половине 60-х годов в петициях, заявлениях, протестах (в основном интеллигенция); в начале 70-х годов «подписантов» уже не было. Но что же делать честному человеку? Как что?! Да защищать права, гарантированные Конституцией СССР 1977 г. и Хельсинкскими соглашениями Общеевропейского совещания 1975 г.! Становимся правозащитниками? Они не считали себя героями, а просто действовали так, «как следует поступать гражданам правового государства, и ставили перед властью и обществом вопросы, на которые те вынуждены были отвечать». Главное их требование к власти: «Соблюдайте свои собственные законы». Они понимали: надежд на демократические изменения в ско- ром будущем нет, но, «уповая в горести», утешались знамениты- ми словами Маркса: «Крот истории роет медленно, но верно». Иначе говоря — «пессимизм интеллекта при оптимизме воли». Каков же итог? К концу 70-х годов движение без положительной программы, вне монолитного единства, при отсутствии идеологических догм оказалось полностью разгромлено. Им, как А. Марченко, следователи внушали: «Живи как все». (Так он назвал одну из своих книг, другая — «Мои показания». Прочти их, ты многое поймешь в нашей жизни 60—80-х годов.) Они не захотели — «как все». Может быть, согласиться с оптимистами, утверждающими, что «диссиденты подготовили сдвиги конца 80-х годов»? А что, сейчас в России с правами человека полный порядок? Значит, все без смысла? Но тысячи перепечатанных на машинках копий, самиздат, контркультура? Сахаров? Бродский и Солженицын? Идеалы добра, нравственности, прав личности? Не дарованная властью, а отвоеванная у нее независимость личности, право на свободное искусство (когда писали «в стол», «для будущих поколений»)? Допустим, этого маловато: народ-то ничего в таких поисках не понял, а то и просто не знал о них. Диссиденты ото- рвались от народа, судьбы свои (и чужие, между прочим) поломали. Вот и живи теперь не по лжи, уповай в горести, а ведь и ныне рядом с бывшими диссидентами сидят в «органах власти» бывшие следователи КГБ, консультируют «в вопросах права»... В описываемые времена «гидра абстрактного гуманизма и надклассовых ценностей» планомерно уничтожалась силами «социалистических реалистов». Начальники бдили. Андрею Тарковскому предложили «четко разъяснить» (картина «Сталкер»): где же происходит действие, что это за Зона такая, откуда взялась? Пусть будет в какой-нибудь буржуазной стране. Другой фильм Тарковского, одного из самых талантливых режиссеров XX века — «Андрей Рублев» — объявили «унижающим достоинство русского человека», «работающим против русского народа и его истории, против партийной политики' в области искусства». Тарковский эмигрировал. На полках Госкино пылились десятки талантливых картин. Где уж тут свободные зоны, независимость личности. И все- таки тысячи людей отыскали их ... на кухне. Помогали этому жилищное строительство и всеобщее обязательное среднее образование, т.е. политика партии и советского государства! Каким образом? А ты можешь представить себе жизнь в коммуналке, где «на тридцать восемь комнаток всего одна убор- ная»? Тебе не довелось жить в такой «квартире»: со своим столи- ком на общей кухне, со своим электросчетчиком, своим звонком («Петровым звонить 4 раза»), со склоками — кто не погасил свет, чья очередь убирать в коридоре, с неусыпной бдительностью соседей («кто же это к ним пришел?»). Однако имелась и поддержка, взаимопомощь, когда соседка не только присмотрит за детьми, но и накормит, твоя беда воспринимается как общая, «хлеба горбушку и ту пополам». Коллективизм ... И некуда- от него деться, укрыться негде. Все «на миру», который, если что не так, сживет со свету. Десятки миллионов советских людей с облегчением вселялись в отдельные, свои квартиры. И в этом облегчении (поначалу стыдном, скрываемом) чувствовалось стремление к индиви- дуализации, обособлению, отделению от первичного коммунального коллектива. Ты расспроси тех, кто жил в коммуналках, подумай, что нужно человеку. Другой аспект связан со специфическим проявлением НТР в СССР. Мы позднее подведем некоторые ее итоги, но совершенно очевидны сдвиги в образовании — страна осуществляла программу всеобщего среднего образования. Родители, .полуграмотные «старики», стремились дать детям не только среднее, но и высшее образование. В Советском Союзе выросла численность рядовой интеллигенции — учителей, врачей и инженеров, которых оказалось у нас больше, чем во всем остальном мире вместе взятом. Ну и что? Согласись, образованный человек, да еще специалист все- таки более склонен к самоанализу, критическому осмыслению действительности. С другой стороны, в вузах обязательно преподавали историю партии, марксистско-ленинскую философию, политэкономию. И на каждом шагу студент убеждался: официальная точка зрения лжива, расходится с жизнью (впрочем, это видел и любой рабочий), с той историей, которую в 70-е годы легко можно было узнать из публикаций 50—60-х годов. Дело даже и не в истории. Молодой специалист вынужден был кормить семью на 120 рублей в месяц. Тут волей-неволей задумаешься: как жить дальше, кто виноват, что делать, с чего начать? И плевать такому человеку на «светлые дали коммунизма», «общественный долг» и т.п. Тем более, что в 70-е годы стало ясно всем — «обещанного ранее коммунизма» не предвидится. Уважения к официальной идеологии — никакого. Если Энгельс утверждал, что социализм проделал путь от утопии к науке, то в СССР злоключения идей и практики на Этом не завершились, и социализм от науки двинулся к анекдоту. Пропала общая цель, испарились надежды и энтузиазм. Поэтому марксизм-ленинизм утратил мобилизующие потенции, пре- вратился в ритуал. Интеллигенция начала поиски новых идеологий. К перечисленным выше следует добавить целый комплекс национально-освободительных идей, формировавшихся в союзных и автономных республиках. Таким образом, произошло идеологическое дистанцирование значительной части интеллигенции от государства. Она становилась питательной средой для восприятия неофициальных идеологий, во-первых, и формирования элементов гражданского общества, во-вторых. Кроме того, интеллигенция — главный потребитель контркультуры 60—80-х годов, читатель самиздата. Что такое гражданское общество? Система независимых от государства связей между независимыми гражданами- собственниками (ты понимаешь, почему необходим последний компонент?). Но в стране не было ни граждан, ни собственников, ни независимых! А кухня?! Это же — «дарованная зона независимости и свободы», где за рюмкой водки и чашкой чая обсуждались глобальные проблемы истории и современности. Здесь вели диспут о солженицынском «Архипелаге ГУЛАГ», ходившем по рукам. И каждый, кто смел сказать критическое слово в адрес его автора, тут же объявлялся агентом КГБ. Кухню отнять было нельзя. Государство в обмен на интелли- гентскую зарплату (ниже средней по стране на 20—25%) соглашалось на кухонную независимость, требуя лишь послушания «на службе». Власть чувствовала оппозиционность интеллигенции и потому натравливала на нее «простых людей», которые охотно поддерживали эту травлю. Но интеллигенция — разве не народ? 30—40 млн. человек по Союзу — да это население любой средней страны мира! Помнишь, мы уже цитировали слова русского философа Г. П. Федотова: «За православием и самодержавием... легко различаются две основные тенденции: острый национализм... и столь же острая ненависть к интеллигентам». А нет ли обратной связи? И вот все, что сейчас тобой прочитано (как и многое другое, не вошедшее в учебник), обсуждалось на кухнях в 60-80-х годах. Жили бедновато, на одежду и обувь копили долго, носили — еще дольше. Однако на хлеб (16 коп. за буханку черного или батон белого), молоко (16 коп. за пол-литровый пакет), картошку (10 коп. за килограмм), суп из концентратов (30 коп. на 6 порций — значит, дня на два на семью),, колбасу и сыр (по 17—26 коп. за 100 граммов) хватало. И еще были фильмы Тарковского, в Москве — театр на Таганке, были Окуджава и Высоцкий и были книги, книги, книги...